Отрывок из исторического романа-тетралогии «Рог Мессии»

На следующее утро Айзексон отправился в военкомат. За плечами висел вещевой мешок, а в голове роились невесёлые мысли. Рива плакала, но не стала его удерживать, и это задело Юду. Но, может быть, она права, и виноваты его сомнительные дела? Испытала облегчение? Возможно, но, скорее всего, сама поняла, что их отношения подходят к концу. Что напрасно она ждёт от Юды того, на что он не может решиться.

Погружённый в размышления, Юда случайно задел плечом идущую навстречу женщину и обернулся, чтобы извиниться. Обернулась и женщина, и Юда увидел перед собой немного скуластое со слабой монгольской примесью лицо Дарьи. Но это было не всё. Рядом с Дарьей стоял инвалид. Точнее, не стоял, а сидел на прямоугольной доске, маленькие колёса которой позволяли, помогая руками, передвигаться по тротуару. Инвалидов было много, Юда успел повидать всяких, но такого ещё не видел. У человека на доске не просто не было ног – не видно было даже обрубков. Это была верхняя часть туловища с лицом, отрешённо и безучастно глядевшим в сторону. Юде стало страшно, он продолжал смотреть на Дарью, не произнося ни слова. Он, который никогда не терялся и умел говорить, был не в состоянии открыть рот. Но Дарью уже ничем нельзя было удивить. Без всякого выражения на лице, словно они расстались вчера, она негромко сказала:

– Здравствуй, Юда.

У Юды перехватило дыхание. Минуты через две, кое-как совладав с собой, он, стараясь улыбнуться, выдавил:

– Здравствуй.

– Вот, – не меняя интонации, продолжала Дарья, – вчера вернулись из Челябинска. Это Федя, мой муж. Живой. Он там в госпитале лежал.

Федя не шелохнулся. Теперь он смотрел в землю. Нужно было что-то ответить, но Юда молчал. Первый раз в жизни он не знал, что сказать. Но Дарья и не ждала ответа.

– Значит, ты здесь? Или, – она посмотрела на заплечный мешок Юды, – уезжаешь? Куда?

– В военкомат иду. На фронт, добровольцем.

На фронт?! – вскинулась Дарья, и Юда заметил, как изменилось её лицо. – Ты?!

– Моя семья погибла в Каунасе.

Дарья не ответила. Она перевела взгляд на мужа, и Юда понял, что хотела сказать Дарья. Он представил себя на войне, где каждую секунду можно стать таким, как этот Федя. Нет, пусть уж лучше сразу убьют.

Внезапно Дарья приблизилась, и не успел Юда понять, что происходит, как женщина притянула его к себе и обняла. То, что это настоящее страстное объятие Юде не надо было объяснять. Не произнеся ни слова, Дарья повернулась и пошла дальше. Муж, стуча колёсами, двинулся за ней.

Первым порывом Юды было броситься вслед, и он непременно сделал бы это, если б мог сдвинуться с места. Но его ноги словно приросли к земле, и он стоял, оглушённый не только объятием Дарьи, но и внезапным озарением. Поступок, который он намерен совершить – величайшая глупость, и надо немедленно возвращаться домой. Не случайно он встретил Дарью, а рядом с ней – человеческий обрубок. Это знак.

Поправив мешок, Юда двинулся назад. Почему, в самом деле, он не женится на Риве? Боится, что не будет спокойно спать? Пусть тогда вспомнит Фёдора! А его дела, за которые могут?.. Чёрт с ними! Рива права! Немедленно всё прекратить! А с Ривой – завтра же в загс!

Воспрянув духом, Юда прибавил шаг. Навстречу шёл военный, и Айзексон не обратил на него внимания. Мало ли военных во время войны можно встретить на улице? Соображая как говорить с Ривой, он прошёл мимо, но военный окликнул его:

– Айзексон!

Юда обернулся. На него смотрел Рашис.

– Я иду в военкомат. Мне кажется, нам по пути.

– Вряд ли от меня будет много толку на фронте, товарищ Рашис. В конце концов, я освобождён от военной службы.

Но Рашис был готов к такому повороту. Он уже всё обдумал.

– Да, освобождение у вас есть. Но его надо подтвердить, – сказал Рашис, хотя только вчера говорил, что с такой справкой Юду не призовут.

– Как это подтвердить?

– Вы освобождены медкомиссией польской армии. Этого недостаточно. Вам надо пройти нашу медкомиссию. Здесь, в военкомате Илецка, поскольку вы призываетесь в ряды Красной Армии.

– Но разве я не…

– По возрасту и положению, как советский гражданин, вы подлежите мобилизации. Как уроженец Литвы, направляетесь в Литовскую дивизию. У вас есть возможность добровольно пойти на фронт, но поскольку вы отказываетесь, я оформляю ваш призыв и направляю на медкомиссию. Дальнейшее зависит от её решения. Вам придётся пойти со мной.

В военкомате Рашис усадил Юду на стул перед дверью с табличкой «Медкомиссия», а сам прошёл к военкому. Айзексон этого не видел. Он думал о другом. Конечно, этот литовец здесь из-за Ривы. Ладно, если так хочет, пусть берёт её себе. Утренняя встреча вдохновила Юду. Может, не всё ещё кончено с Дарьей? Но как остаться в Илецке? Договориться с Рашисом? Попытаться убедить его, что он, Юда Айзексон, всё понимает и не будет мешать? Но не совершит ли он по отношению к Риве предательство? Вряд ли… Как изменился её голос, когда она услышала, что этот Антанас здесь! Юда знал женщин и хорошо улавливал интонации. Неужели Рива была с ним лишь потому, что нуждалась в мужчине на время, пока  настоящий герой её романа не даст о себе знать? Глупейшее положение…

Айзексон был уверен, что со справкой из армии Андерса ему нечего опасаться и медкомиссия в военкомате – чистая формальность. Он не знал, что председатель комиссии уже получил указание, потому что Рашис не терял времени зря. Он заявил военкому, что Литва была оккупирована очень быстро, немногие сумели бежать, поэтому каждый выходец из Литвы – потенциальный кандидат в Литовскую дивизию, и Юделя Айзексона необходимо призвать. Документы Антанаса произвели впечатление на военкома, и он не стал копаться в анкете освобождённого по спецамнистии и комиссованного Юды. Поэтому Айзексон решил, что ослышался, когда ему объявили:

– Годен к строевой. Поздравляем с призывом в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии.

– Но у меня справка об освобождении из польской армии, – пробормотал придавленный услышанным Юда.

– По нашим критериям вы подходите. Служите достойно. Бейте врага.

Выйдя в коридор, ошеломлённый Юда ожидал увидеть Рашиса, но того нигде не было. В тот же день Айзексона с группой призывников отвезли в Чкалов, а двое суток спустя отправили в Балахну, где формировалась Литовская дивизия. В дороге у Юды было время подумать, и он вдруг вспомнил Книгу пророка Йоны, которую на Йом Кипур читали в синагоге. Даже в пучине моря не удалось Йоне уклониться от возложенной на него миссии. На что же рассчитывал он, Юда Айзексон? Мечтал о мести, а сам только и искал как бы увильнуть. Вот и получил. На Дарью засмотрелся, расценил её порыв, как намёк, а Дарья не намекала. Она прощалась. Навсегда. Да, её муж – обрубок, но она его никогда не бросит, до самой смерти с ним будет. Рашис любит Риву, потому и постарался отправить соперника на фронт, но и Рива к Рашису неравнодушна. Значит, всё правильно, его место там, куда он сейчас направляется, и если существует какая-то сила, которая распоряжается жизнью и смертью, она не даст ему погибнуть, приведёт в Литву, где он разыщет Альгирдаса Жемайтиса и отомстит.

Один комментарий

  1. Добрый день, Ханох.
    Война — это всегда горе людское, но, если, выпала честь Родину защищать,
    то сражайся и надейся, что «существует какая-то сила, которая распоряжается жизнью и смертью»,
    которая не даст тебе погибнуть во славу Отчизны и на радость её врагам,
    но и не сжалится над тобой, оставив от тебя «обрубок».
    Спасибо за проникновенные строчки.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *